Жизнь на нервах

Особенности национальной медицины

Ненормальный из 4-й горбольницы

Говорят, все болезни от нервов — один триппер от удовольствия. Двойное вранье — во-первых, не один, а целый букет, включая СПИД, а во-вторых, от нервов не все болезни. Но и те, которые от нервов, достаточно тяжелые. Например, инсульт или невралгия.

Мало кто из нас способен представить себе, насколько удивительным творением Господа (природы, если хотите) является человеческий мозг и нервная система. Поврежден крохотный участок в мозгу — и человек теряет руку или ногу так же верно, как если бы ее отхватили саблей.

Однако чудо жизни состоит еще в том, что поврежденное можно восстановить. Уцелевшие участки мозга берут на себя функции поврежденных, и человек обретает утраченное. «Слепые видят, хромые ходят» — но в древности для этого требовалось чудо, а сейчас этого добиваются медики.

Михаил Юльевич Милейковский, зав. отделением неврологии 4-й городской больницы, считает, что поднять на ноги можно любого: нужны только забота и медикаменты.

— Так прямо и любого, — сомневаюсь я.

— Любого, — рубит он. — Больного можно выходить, нужна только забота.

Этот человек хочет превратить свое отделение в отделение заботы. Он повторяет это слово часто, иногда по слогам.

Он ненормальный. В медицине не хватает денег, не хватает медикаментов, постельного белья, грелок, кварцевых ламп… всего! Зарплата врача — 400 грн, медсестры — 180. «Полюбить медика может только женщина с синдромом Дауна», — сказал интерн Костя. Какая, к черту, забота?

И, тем не менее, ненормальный Михаил Юльевич намерен создать «отделение за-бо-ты».

— Понимаете, Олечка, врачи в большинстве своем больными не интересуются. Они интересуются бо-лезнь-ю. Проблемой. Пришел человек — «у меня спина болит»; ты ему что-то выписал от боли в спине, и — иди гуляй. А в неврологии такой подход неприменим. Здесь больного нужно выхаживать. Тормошить его постоянно, чтобы он что-то делал, чего-то хотел, чтобы он двигался…

Тут он разворачивается от меня к Косте и стреляет в него вопросом типа «Где перекрестье пирамидального пути?»? И попробуй Костя не ответь.

Мозг и нервная система — неисследованная Галактика, и в лечении нервных заболеваний всегда присутствует элемент открытия. Медикаменты сами по себе могут улучшить кровообращение, могут купировать боль или сдвинуть гормональный баланс в нужную сторону, но главное — это то, что происходит в мозгу самого больного, его желание быть здоровым. Сам Христос не смог бы ничего сделать с расслабленным, если бы тот не хотел исцелиться.

— Так вот, плохой врач способен это желание убить на корню. А это значит — убить человека, — говорит Михаил Юльевич.

Убийство по Жванецкому

Впрочем, убить человека нынче можно по-всякому. Помните фразу Жванецкого — «у нас операцию сделать могут, у нас выходить не могут». В реанимации одной из самых старых и уважаемых городских клиник человека фактически прикончили точно по Жванецкому. После автокатастрофы хирурги буквально по кусочкам собрали пациента — а дальше из реанимации он должен был попасть к неврологам, чтобы те попытались вывести его из комы. Так вот, пока он лежал в реанимации, на спине у него образовался пролежень. Не такой, какой у нас бывает, когда мы с постели встаем с помятым личиком, а кровавая рана, в которой виден крестец. Потому что больной месяц пролежал в одной и той же позе, и никого это не колебало.

— И вот если его к нам положат, — говорит Костя, — то мы для него ничего сделать не сможем. Потому что тут нужна стерильная палата, где он будет лежать один. Кондиционер нужен, кварцевая лампа. Нужна медсестра, которая им одним будет заниматься. Потому что инфекция в спинном мозгу — и все.

И мы опять упираемся в проклятый вопрос: деньги, деньги, деньги. Милейковский и его люди хотят работать. Отчаянно хотят работать. Но, чтобы работать в полную силу, нужно иметь, грубо говоря, рабочие инструменты — оборудованные палаты, к примеру. Нужны люди — в штате отделения на данный момент свободны четыре вакансии сестер. Какой-то д… добрый человек запретил интернам подрабатывать в качестве «медбратьев», и оказал тем нашей медицине неоценимую медвежью услугу.

Отчаянно нужен массажист — при восстановлении двигательных функций без него не обойтись. Вообще, думая о том, чего нет у Милейковского, я понимаю, что првильно пошла в журналисты, а не в медики: врачом бы я не смогла, в этой ситуации у меня опустились бы руки.

Но если бы вы видели, что это такое — когда человек, лежавший пластом, не в силах добраться даже до туалета, после курса реабилитации поднимается и ходит!

С марта этого года смертность в отделении упала наполовину — вот реальный плод врачебной заботы.

Что у нас есть…

Есть статистика, которая говорит: по количеству смертей на душу населения инсульт, кровоизлияние в мозг, — на втором месте. На первом, как известно, болезни сердца. И то, и другое, в принципе — слабость сердечно-сосудистой системы, причем слабость зачастую возрастная. Большая часть пациентов Милейковского — люди в годах. Темнолицый колоритный армянин, явный гипертоник; невысокая темпераментная женщина, мастер лакокрасочного завода; старенькая колхозница; пенсионер без определенного места жительства — диагноз один и тот же: кровоизлияние в мозг, частичная или полная потеря подвижности и речи. Очень часто это развивается на фоне гипертонии и систематического… э-э-э… употребления. Нет, не обязательно алкоголизма или пьянства — просто очередной прием «сосудорасширяющего» становится фатальным: хрупкая стенка сосуда лопается.

Впрочем, не застрахованы от этого и молодые — но молодые легче выкарабкиваются. Их ждут дела, поэтому они с большим энтузиазмом лечатся, и воля к выздоровлению у них сильнее.

«Инсульт» по-латыни как раз и значит «удар» — он настигает человека внезапно. Все мы смертны, рано или поздно тот или иной орган даст роковую слабину — это понятно каждому. Но люди, рассуждающие в духе «кто не курит и не пьет, тот здоровеньким умрет», как правило, не принимают в расчет вот эту возможность: не умереть, но остаться разбитым — в буквальном смысле слова — параличом, в том возрасте, когда воля к жизни изрядно подточена, и ты мало кому нужен. У колхозницы Лидии Степановны нашлась дальняя родственница, Наташа, которая буквально не отходила от больной, пока Милейковский не поставил ее на ноги. У пенсионера-алкоголика не нашлось никого.

Еще одна распространенная причина заболеваний мозга — инфекция. По каким-то причинам сдает «барьер», фильтрующий кровь, что поступает в мозг, и инфекция проникает в святая святых. Эта штука тоже настигает, «когда ее совсем не ждешь».

Есть патологическое равнодушие людей к собственному здоровью. Конечно, на всякий чих не наздравствуешься, но как часто люди, уже зная о том, что входят в группу риска — гипертония, возраст, наследственность — продолжают вести образ жизни, который наверняка вгонит их либо в гроб, либо на больничную койку.

Наконец, есть столь же патологическое равнодушие сильных мира сего к страданиям ближних. На всех уровнях.

— Вся система сейчас построена так, чтобы сделать врачей и больных врагами, — говорит Михаил Юльевич. — Чтобы мы ненавидели их, а они — нас. Потому что мы нищие и они нищие, они болеют, а нам нечем их лечить, потому что мы им говорим: купите то, то и то, а у них нет денег. Потому что врач не защищен вообще никак и ни от чего: мне могут завтра сбросить какого-нибудь безнадежного наркомана со СПИДом и с печенью в трусах, хотя это не мой профиль, и я обязан буду его принять, и если он у меня умрет — а он у меня умрет, нет у меня ни аппаратуры, ни лекарств для реабилитации такого больного — его дружки будут тут за мной с топором гоняться.

Неужели люди, которые принимают в этой стране решения, всерьез верят в свою неуязвимость? Неужели они все поголовно лечатся за рубежом? Но ведь когда кого-то из них шандарахнет в мозг прямо на улице среди белого дня — то ведь до Лондона могут и не довезти. Ладно, прикончите вы медицину, прикончите образование, прикончите (уже прикончили) армию. Сами свалите за бугор, проживете там то, что нахапали здесь — а что дальше? Откуда такая уверенность в том, что дремучая наша бездарь, умеющая только воровать, кому-то там нужна? А ведь сюда лучше будет не возвращаться.

Что же еще есть у нас? Что мы можем противопоставить этому безумию, в котором, увы, слишком много системы? Только одно — сумасшедшую решимость медиков делать свое дело, несмотря на весь этот бардак, и делать это дело хорошо.

— Если нация хочет выжить, она должна понять, что самые главные люди в стране — это врачи и учителя. У нас замечательные врачи, которые делают то, что ни одному американцу не снилось, за такие деньги, за какие ни один американец не стал бы работать. Почему — потому что есть вот эта вот славянская душевность. Потому что мы работаем не «от сих до сих», а — пока не поднимем человека.

Требуются ненормальные

Отчаянно требуются. Ненормальные медсестры, готовые работать на Западном, в отделении врачебной заботы. Ненормальные массажисты. Ненормальные санитары.

Требуются также ненормальные спонсоры, готовые вложить в это дело деньги без всякой надежды на отдачу. Просто из любви к ближнему. Из милосердия.

«Нормальных людей» — то есть тех, кто будет что-либо делать только из соображений выгоды — просят не беспокоиться. Во-первых, им там ловить нечего. Во-вторых, с Милейковским и его безумной мечтой об отделении врачебной заботы нормальный человек не уживется. Ведь Михаил Юльевич не говорит — он действует.

— Что мы решаем с Лидией Степановной, Костя? Прогресс у нас остановился. У тебя никаких идей нет, у меня тоже нет. Значит, на три недельки мы ее отпускаем погулять, подышать свежим воздухом — и за это время что-нибудь придумаем… Кортикоспинальный путь где проходит?

Вместо эпилога и эпикриза

Я вернулась из больницы, включила телевизор и застала хвостик какой-то передачи по Новому Каналу — с умным видом журналисты рассуждали об эвтаназии; о том, что, пока просвещенная Европа уже всерьез подумывает ввести у себя это гуманное изобретение, убийство из милосердия, Украина плетется в арьергарде. Ай-яй-яй.

Твою мать, сказала я и выключила «ящик». Милейковский и меня заразил своей ненормальностью: я пишу о том, что он паралитиков поднимает, а мои более передовитые коллеги уже ратуют за то, чтобы паралитиков быстренько убивать.

Но я вспоминаю благодарные глаза Наташи, и Новый Завет на тумбочке у ее кровати, и знаете что? Я предпочту быть на стороне ненормальных в тот день, когда «нормальные» введут эвтаназию.

Ольга Брилева